СКАЗАТЬ ЗА РАКОВ

Я к ракам – так себе. Можно сказать, что даже меньше, чем они ко мне. В Одессе они изредка бывали, но, как правило, такие зачуханные, что и потреблять их не хотелось. Но проезжая станцию Заплазы, что по пути из Одессы в Москву, раков потреблял. Это было уже традицией. Условный рефлекс. Ритуал, наконец. Все пассажиры знали, что на этой станции продаются раки и, несмотря  на то, что поезд приходил на станцию поздно ночью, никто из пассажиров не спал в предвкушении пиршества. Многие пассажиры запасались пивом, если его посчастливилось достать еще на станции отправления.

Раков продавали пацаны. Это был их гешефт. Раки, как правило, были свежими. Но, зачастую, непроданные, второй, а то и третьей свежести раки, перед приходом поезда погружались в кипяток и, теплые, прохлевали, как только что сваренные. Любого качества раки стоили рупь десяток. Вот какие у нас с раками отношения.

Одажды мы, пятеро то ли еще одесситов, то ли уже омичей, “прожигали’ свои отпуска у моих родителей в Одессе. Разомлевшие от купанья и всесжигающего солнца, плелись мы вверх по пыльной люстдорфской дороге, мечтая поскорее залечь в тени сада. Вода, которую мы пили у "Семы-главное-чтобы-войны-не-было", тут же проступала капельками пота на обожженной спине.

Когда я жил в Одессе, то всегда удивлялся, с какой жадностью приезжие потребляли Черное море. С утра до вечера, почти до самой зимы, они тащились мимо наших окон на Ланжерон, чтобы изжариться летом  или ухватить еще один лучик ноябрьского солнца. Мне их всегда становилось жалко. Иное дело я – одессит:  я  же в любой момент могу пойти на пляж! Но именно эта мысль и домашние дела не позволяли  осуществить такую возможность. И вот я, коренной одессит, стал приезжим.

Когда мы поднялись к небольшому базарчику, к нам привязался какой-то, судя по внешнему облику, селянин в капелюхе с предложением купить раков. Представляя как надо разжигать на такой жаре грец и кипятить воду, мы поначалу отказались. Но жадность победила - за полный мешок раков он просил всего три рубля. Мы расстелили подстилку,  высыпали на нее весь мешок и расплатились с капелюхом, который тут же направился к Семе. Затем вчетвером ухватились за углы одеяла и почти бегом направились домой. А Тонечка, поборов свой страх перед раками, подбирала их выпригивающих и вываливающихся и бросала их обратно в кучу.

Раков, в соответствии с их извращенными мазохистскими склоностями,  варили живыми. Зрелище, прямо скажем, малоприятное, но зато мы были вознаграждены их вкусовыми качествами. Оказывается, у раков съедобны не только "шейки", как я думал раньше, а все их содержимое. И каждая их частичка имеет свой неповторимый вкус. Особенно если их запивать пивом, даже разбавленным, которое нам продал все тот же Сема.

А потом мы отдыхали на траве в тени ренклода, срывая плоды, почти не вставая с места.

Вы ели когда-нибудь ренклод? Если нет, то я вам расскажу, если да -  напомню. Это слива. Простая слива, но величиной с детский кулачок, наполненная чем-то искристо медовым. Кушать ее надо отстранив как можно дальше туловище, а лучше нагим - легче отмыться. А мы, вообще, ели самые лучшие. Дело в том, что осы, большие любители этих плодов, выбирают лучщие из них и проколов отверстие, высасывают малую толику сока. В этом месте через несколько минут образуется затвердевшая капелька сока. Приезжий люд бракует такие "плохие" плоды, предпочитая покупать хорошие. Именно такие  плоды безвозмездно отдавала нам хозяйка в качестве вознаграждения за сбор хороших.

Проспавшиеся и отдохнувшие мы опять пошли на пляж покупаться и просто подышать тем особым морским воздухом, который возникает перед заходом солнца. И если можно описать ренклод, то это состояние души описать невозможно.

Это лето осталось одним из самых ярких наших воспоминаний.

Почему я вдруг вспомнил о раках?  Наднях заглянул в магазин

      “ОКЕАН“. Раки… Лежат на витрине, аккуратно разложенные в бумажных кружевах вот уже несколько месяцев на одном и том же месте. Мадам Стороженко, торгующая на Привозе, сказала бы: “Это разве раки? – Это же воши!” Мне кажется, что тех, на витрине, сварили еще при царе Тутанхамоне, и теперь их продают по цене мумий. Как сувенир. Продавщица, как те пацаны, утверждает, что они почти как свежие.

          Вы, наверно, думаете, что мне очень хочется тех раков? Не, я хочу до моря. А еще больше я хочу вернуться в молодость. Может, те раки и той ренклод и не такие уж были вкусные?